Проклятая идеалом
Я заметил, что от того как человек начинает рассказ о себе,
можно многое предугадать о дальнейшей истории…
Дама зашла в комнату, огляделась и решительно направилась к стоящему в центре комнаты креслу. Она тщательно в нем расположилась – поправила юбку, поставила ноги одна к одной чуть с наклоном, аккуратно сложила руки на коленях и, конечно же, выпрямила спину.
Не знаю, возможно, она воображала себя королевой Елизаветой! За годы работы с шефом я уже привык ко всему, меня сложно удивить, тем более таким поведением. Скорее я искренне ей сочувствовал – надо же так напрягается!
Она сделала глубокий вдох и начала свой рассказ. Как я и думал, ее история не отличалась особой оригинальностью – удачный, по ее мнению, брак, дети, дом и все блага цивилизации. В общем, ничего нового и захватывающе интересного. И какого хлора она здесь делает?!
Я уже было погрузился в послеобеденный сон, как вдруг услышал:
— Нет, нет. Я не хочу этого произносить вслух!
Чего она не хотела говорить? Что он ей предложили произнести вслух? Я даже подскочил – так мне было любопытно. Спрыгнул с дивана и сел так, чтобы видеть происходящее.
Картинка существенно изменилась. Она по-прежнему сидела в кресле, но взгляд ее был другим, более пристальным, живым и полным страха. Она буквально сверлила шефа глазами. Спина напряжена и чуть подана вперед, руками она держалась за ручки кресла, так будто сейчас взлетит, а ноги ее словно проросли в пол.
Вообще ее поза была больше похожа, как если бы она сидела на унитазе. Пардоньте! И как будто страдала запором. Еще раз прошу прощения за столь яркое сравнение, но что только не взбредет в голову старому коту!
Да, это было весьма парадоксально, так как при всем идеальном внешнем виде эта дама действительно страдала запором, психологическим запором. Сейчас расскажу почему.
Она посвятила всю свою жизнь тому, чтобы реализовать внешний образ, вместо того чтобы жить, она играла в игру «У меня все Супер!». Лучшие отметки в школе, всегда первая на экзаменах. Школьный роман с парнем из приличной семьи, пышная свадьба, гости, подарки. Уют в доме, она прекрасно готовит. Дети всегда заняты делом, то читают, то разучивают мелодию. И все она успевает, и все у нее хорошо.
Но внутри она была в страшной панике, в постоянной тревоге. Она беспокоилась, что не достаточно хороша, что ее муж не достаточно надежен, что дети не достаточно умны. Она бессменный участник гонки самосовершенствования. Все лучше и лучше, все быстрее и качественнее – в погоне за идеалом.
Идеал на то и нужен, что он не достижим, иначе какой от него толк?! Он стал для нее своего рода кнутом, чтобы подстегивать себя каждый раз, когда она сталкивалась с несовершенной реальностью. Идеал отличное оружие для самобичевания и, конечно же, для издевательства над другими.
И было очевидно, что она любила не своего мужа, а его идеальный образ и потому постоянно напоминала ему, как он несовершенен, и что ему стоит больше стараться. Кстати муж, как потом оказалось, серьезно выпивал и периодически пытался завязать, но, к сожалению, безуспешно.
То же самое было и в отношениях с детьми. Она пугала их неудачным будущим, если они не будут достаточно старательны и прилежны. При этом старшая дочь неоднократно висела в списках на отчисление за прогулы, что, конечно же, тщательно скрывалось от родственников и соседей.
И что уж говорить, то же самое она делала сама с собой. Ей сложно было удержаться от критики и осуждения чужих ошибок, что естественно мешало ей даже одним глазком увидеть свои несовершенства. Она тратила массу времени и сил, чтобы произвести впечатление, но, увы, за этим впечатлением ничего не было.
Вернее было. За всем этим где-то глубоко было закопано разочарование. Разочарование в своей жизни, в муже, в детях, в себе самой. Но произнести это вслух было страшно. Разочарование застряло в ней ровно посередине.
Она больше не могла его не замечать, иначе не появилась бы сегодня в этом кабинете. Но и встретиться с ним, признать его она тоже не могла. А на это ей пока не хватало мужества, сил. Вот так и мучилась запором, проклятая идеалом, очаровательная дама средних лет.
— Дайте мне рецепт! Скажите, что мне делать? Помогите мне!
— Попробуй жить так, будто ошибки это не грехи.
— И все?
— Да.
Я заметил, что от того, как человек начинает рассказ о себе, можно многое предугадать о дальнейшей истории. Эта дама начала чересчур оптимистично… Еще не раз мы встречались с ней здесь. Я видел ее взлеты и падения, слезы — горькие и фальшивые, любовь — искреннею и наигранную. Но я все меньше жалел ее, все больше радовался за нее.
А еще от ее рук всегда вкусно пахло, чем-то мясным…
Размышлял серый кот Хюге, развалившись на пуфе, который стоял в кабинете, в котором работал психотерапевт, на улице, название которой кот не знал, в неизвестном ему городе, и тем более не известной ему стране.
Все события и персонажи вымышленные, а любые совпадения случайны.